Самый первый перевод библейских текстов Септуаги́нта (перевод семидесяти толковников) на древнегреческий язык уже ознаменовался очень своеобразным истолкованием первых же глав Торы. Когда греческие философы в Александрии прочли, ценившие познание, прочитали про то, что Создатель мира запретил вкушать плоды с Древа Познания Добра и Зла, а Змий разрешил, они начали почитать змея и осуждать этого самого Сотворившего мир, которого они стали называть «демиург». Демиург создает материю и заключает души в материальных телах. Демиург-тюремщик — причина всех бед и несовершенств, «злое» начало мира. Несовершенный дух-творец мира, в отличие от Бога, «доброго» начала. Философы пришли к выводу, что Демиург — плохой, а змей — хороший. Так появилось гностическое учение «офитов» (от греческого слова «офис» — змей).Когда при Александре I был осуществлен перевод Библии на современный русский язык и началось широчайшее распространение дешевых, субсидируемых государством изданий Священного Писания, то это способствовало необыкновенному росту различных сект. Враги общедоступной Библии говорили, что она играет на руку старообрядцам, хлыстам, даже скопчеству. Английскому путешественнику рассказывали, что в армейском полку, получившем русские книги Нового Завета, под влиянием чтения их разом оскопилось 17 человек. Когда об этом доложили петербургскому митрополиту Серафиму, он ответил, что если люди неправильно поняли Писание, то оно им сейчас нужно ещё больше, чем прежде.
По сути прочтение любой книги — это реконструкция её содержания при помощи кирпичиков собственного душевного опыта читателя. Кирпичики у всех разные. Поэтому и восприятие Книги книг — тоже. И может ли кто-нибудь утверждать, что его восприятие единственно верное?!
Гершом Шолем ставил вопрос: может быть, смысл библейского повествования в конечном итоге совпадает с полным диапазоном его толкований?
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ